У меня не было денег, чтобы дать ему, не к кому было обратиться, и я понятия не имел о социальных службах в его городе, которые зависят от того, к какой общине мы принадлежим. О том, протягиваем ли мы руку помощи только тогда, когда чувствуем себя в безопасности, или даже тогда, когда мы сами шатаемся. О том, стремимся ли мы просто спасти свою шкуру, когда горит огонь, или мы также заботимся друг о друге. О том, каждая ли семья сама за себя, или мы все действительно одна семья, и мы держимся вместе, несмотря ни на что, когда мир разваливается на части.

Когда начался весь этот кризис, я встретился с одной из его наиболее несчастных жертв, пообещав, что постараюсь помочь ему. Я заплатил за обед — он заказал гамбургер и картошку фри — и сидел там, слушая его горести. Проблема была в том, что у меня не было денег, чтобы дать ему, не к кому было обратиться, и я понятия не имел о социальных службах в его городе. Я почувствовал физическую боль.

Но я должен был как-то помочь. Итак, я углубился в свой собственный опыт прошлого финансового кризиса и спросил: "Каковы ваши долгосрочные цели? Тебе почти пятьдесят. Чем ты хочешь заниматься в пятьдесят пять?"

Для него это звучало безумно — как все это поможет ему сейчас? - но в конце концов я заставил его заговорить об этом. Он немного разбирался в электропроводке. Он мог бы покончить с этим и получить лучшую работу. Были и другие возможности, но он отверг их все, потому что, ну, ему нужно было справиться с этим кризисом.

Мы были сосредоточены. Мы разработали план, чтобы привести его туда, где он хотел быть, — простой и выполнимый. Решив это, мы вернулись к его "текущему кризису". И, чудо из чудес, у него были решения каждой последней проблемы.

Откуда я знал? Потому что я прошел через ту же головоломку. Я на собственном опыте убедился, что самый пагубный подход, который человек может применить к жизни, - это проводить 24/7, туша пожары. Когда дела идут хорошо, вы можете выжить без долгосрочной стратегии. Когда вы мчитесь под гору на скорости 120, вам лучше иметь очень четкое представление о том, куда вы хотите попасть.

Это было верно для меня, это было верно для него, и это верно для нашей общины в целом.

Несколько десятилетий назад одаренный воображением еврейский микробиолог по имени доктор Велвл Грин рассказал историю о мире, где некоторые безответственные ядерные испытания привели к таянию полярной шапки. У всего мира есть три недели, прежде чем вся пригодная для жизни земля будет затоплена океанами. Мусульмане собираются в Мекке, католики в Риме, а атеисты просто веселятся. Тем временем евреи собираются, чтобы услышать мудрые слова уважаемого раввина. После завершения послеполуденной молитвы раввин поворачивается к микрофонам и объявляет: "Евреи! У нас есть три недели, чтобы научиться жить под водой!"

Можем ли мы держаться вместе, пока снаружи бушует шторм? Мы уже знаем, как жить под водой, под огнем, на дороге и где угодно еще. У нас неисчерпаемый опыт во всех этих вопросах. Вопрос теперь в том, сможем ли мы держаться вместе, пока снаружи бушует шторм? Можем ли мы сохранить все, что мы построили вместе, принося жертвы, чтобы помочь другому парню, помочь ему сохранить кошерность и его детям в еврейской школе, когда у него нет работы? Можем ли мы консолидировать силы и объединить дублирующие институты, преодолев различия? Можем ли мы научиться покупать дешево и инвестировать в наших собратьев-евреев, чтобы в ближайшем будущем мы могли получать прибыль от динамичного сообщества, в котором все по-прежнему здесь и становятся сильными?

Если мы сможем, мы не просто выживем. Мы будем сильнее, чем когда-либо.