Протестующие просят правительство восстановить Закон Гласса-Стигалла. Закон 1933 года, который разделял деятельность коммерческих и инвестиционных банков, был частично отменен в 1999 году, и некоторые люди думают, что это, возможно, способствовало Великой рецессии.

Согласно легенде, французский король Людовик XIV 17-го века однажды созвал собрание богатых бизнесменов и промышленников и спросил, что монархия может сделать для поддержки экономики. Их ответ — "Оставьте нас в покое". На протяжении последующих столетий экономическая политика, которая стала известна как "невмешательство" (по-французски "оставьте это в покое"), была принята капиталистами свободного рынка и демонизирована прогрессивными реформаторами.

Адам Смит и невидимая рука
Известный как "отец экономики" и "отец капитализма", никто не сделал больше для восхваления преимуществ экономической политики невмешательства, чем шотландский экономист и философ эпохи Просвещения Адам Смит. В своем эпохальном трактате "Богатство наций", опубликованном в 1776 году, Смит подверг критике преобладающую экономическую политику меркантилизма, при которой правительства копили золото и наказывали друг друга ответными тарифами.

Вместо этого Смит выступал за создание свободных рынков и свободной торговли. При такой системе частные предприятия могли бы свободно конкурировать за клиентов. Такая здоровая конкуренция, естественно, удерживала бы цены на низком уровне, а качество - на высоком. Свободный рынок не только вознаградил бы тех, кто усердно и с наибольшей эффективностью трудился, но и принес бы пользу обществу в целом, поскольку потребители получили бы более качественные продукты и услуги.

По мнению Смита, система свободного рынка работает, потому что ею руководит "невидимая рука" личных интересов. В "эгоистичном" стремлении к большей прибыли владелец бизнеса предлагает рынку нечто более ценное. Или как выразился Смит:

"Направляя эту отрасль таким образом, чтобы ее продукция представляла наибольшую ценность, он преследует только свою собственную выгоду, и в этом, как и во многих других случаях, невидимая рука ведет его к достижению цели, которая не входила в его намерения".

Означает ли это, что "Жадность - это хорошо"?
Смит и его невидимая рука использовались для утверждения, что ничем не ограниченные свободные рынки — без таких гарантий, как государственное регулирование или минимальная заработная плата, — это единственный способ обеспечить экономическое процветание. Но сам Смит не верил, что жадность изначально хороша или что люди, полностью предоставленные своим собственным эгоистичным побуждениям, приведут к раю на Земле.

В своих работах Смит выразил гораздо более тонкое понимание силы и ограничений свободного рынка. Будучи философом-моралистом, он не верил, что люди должны руководствоваться исключительно собственными интересами. Он часто писал о важности сочувствия и благотворительности. Он также увидел четкую и важную роль правительства в поддержке конкуренции на свободном рынке.

Например, создавая и обеспечивая соблюдение законов о контрактах и авторских правах, правительство укрепляет доверие и справедливость к системе. Смит также считал, что правительство должно финансировать инфраструктурные проекты, крупномасштабное строительство дорог, мостов и портов, которые поддерживают отрасли всех размеров.

Наследие невмешательства в США
Идеи свободного рынка Смита были восприняты в молодых Соединенных Штатах, которые совершили революцию не только за политическую, но и за экономическую свободу. Такие отцы-основатели, как Джеймс Мэдисон и Александр Гамильтон, верили, что наиболее эффективная и производительная экономика защитит свободы частных граждан от вмешательства деспотических королей или назойливых бюрократов.

Но, как и Смит, основатели Америки не были слепы к ограничениям невмешательства. Они поняли, что люди, когда им дают свободу преследовать свои личные интересы, могут начать посягать на свободы других. В этом случае правительство обязано вмешаться и играть более активную роль.

За свою почти 250-летнюю историю Соединенные Штаты пережили периоды ничем не ограниченного рыночного капитализма, а также смелого интервенционистского государственного регулирования. Дебаты об идеальной роли правительства в экономике остаются яростно разделяющим политическим вопросом.

Любовь Америки к невмешательству достигла своего пика в 1870-х годах, когда экономика Соединенных Штатов переживала период быстрой индустриализации. Новые железные дороги, заводы и горнодобывающая промышленность позволили эффективно преобразовывать природные ресурсы в коммерческие товары. Появились первые корпорации, которые приносили огромные прибыли промышленным предпринимателям.

Но это было незадолго до того, как те же самые богатые промышленники объединились, чтобы создать антиконкурентные монополии для установления цен, и эксплуатировали своих работников (включая детей) через небезопасные и антисанитарные условия труда. В ответ произошел сдвиг от чистой экономической политики невмешательства в сторону "подрыва доверия" и регулирования трудовых отношений.

Аналогичный поворот политики произошел в 1920-х и 1930-х годах. Во время экономического бума "ревущих двадцатых" президенты-республиканцы Уоррен Хардинг и Кэлвин Кулидж твердо придерживались экономической политики невмешательства, бездействия, которая позволяла предприятиям максимизировать прибыль. После биржевого краха 1929 года коллега-республиканец Герберт Гувер попытался смягчить позицию своего предшественника по невмешательству, но было слишком поздно. Политика "Нового курса" Франклина Д. Рузвельта представляла собой сдвиг на 180 градусов в сторону активного вмешательства, социальных программ крупного правительства и мер экономического стимулирования.

Невмешательство сегодня
По-прежнему существует горячая политическая поддержка экономической политики невмешательства во всем мире, а также решительная оппозиция. После безудержной инфляции 1970-х годов политические консерваторы в США приняли сильную платформу свободного рынка, направленную против регулирования. Как хорошо сказал президент Рональд Рейган: "Правительство - это не решение нашей проблемы, правительство и есть проблема".

В Америке то же самое мнение нашло отражение в консервативном движении "Чаепитие" и в политике современной республиканской партии, ориентированной на бизнес. В то время как в Европе "неолиберальное" политическое движение пыталось реформировать свободные рынки Европы путем ограничения государственного регулирования и общественной собственности.

В более недавнем примере, когда невмешательство вышло из-под контроля, индустрии финансовых услуг США было позволено работать в значительной степени нерегулируемо в начале 2000-х годов, полагая, что фондовый рынок самокорректируется, если возникнет спекулятивный пузырь. Предоставленные самим себе, банки и ипотечные кредиторы создали кредитный кризис, который потопил жилищную отрасль и вызвал Великую рецессию. В ответ президент-демократ Барак Обама настаивал на усилении регулирования Уолл-стрит, включая создание Бюро финансовой защиты потребителей.

Фонд Heritage составляет индекс "Экономической свободы", в котором страны оцениваются на основе 12 свобод, включая свободу торговли, свободу инвестиций, свободу бизнеса, свободу труда и денежную свободу. Согласно их рейтингу, Гонконг был "самой свободной" страной в 2019 году (страна с наиболее свободной экономической политикой), за которой следует Сингапур. США заняли 12-е место.

Вот это интересно
Когда экономисты говорят о некоторых подводных камнях политики невмешательства, они часто указывают на "трагедию общего пользования", ситуацию, в которой личные интересы отдельных лиц приводят к экологической катастрофе для всех.